Влияние научного сообщества на китайскую политику руководства также не следует преуменьшать, хотя оно выражалось скорее не прямо, а путем создания определенной общественной атмосферы в результате публикаций в прессе, выступлений по телевидению и т. п. Впрочем, прямое влияние также имело место. Во-первых, на волне демократизации некоторые ученые пришли в политику. Так, давний сторонник китайских реформ академик О. Т. Богомолов в 1993 г. был избран в Государственную Думу, где занимал пост заместителя председателя Комитета по международным делам, А. Г. Арбатов был заместителем Комитета Госдумы по обороне, специалист по китайской экономике С. С. Цыплаков работал начальником Департамента международного сотрудничества аппарата правительства, а затем — заместителем директора Парламентского центра Совета Федерации. При администрации президента время от времени образовывались различные совещательные органы с участием специалистов-международников. Наконец, научные институты продолжали составлять информационные справки, направляя их в администрацию президента, парламентские комитеты и правительство, проводили «круглые столы» и «ситуационные анализы» с участием представителей министерств и ведомств. Некоторые научные институты установили неофициальные связи с политическими партиями. О связи ИДВ РАН или, по крайней мере, многих его сотрудников с КПРФ уже говорилось. Еще теснее были связаны с этой партией и с Народно-патриотическим союзом фонд «Духовное наследие» и его научно-исследовательский центр «РАУ-Корпорация», руководителя которого А. И. Подберезкина называли «духовным наставником» лидера коммунистов Г. А. Зюганова. Руководители «Яблока» прямо возглавляли два исследовательских центра (ЭПИцентр и Международный институт гуманитарно-политических исследований), лидер «Выбора России» Е. Т. Гайдар создал свой Институт экономики переходного периода.

В то же время в самих правительственных кругах по мере знакомства с китайскими достижениями отношение к этой стране изменялось. Показательным здесь является известное высказывание руководителя аппарата правительства, ранее работавшего заместителем премьера В. С. Бабичева, сопровождавшего в июне 1997 г. премьера В. С. Черномырдина в Китай: «Обидно, что мы, Россия, россияне, ничего подобного не сумели за то же время сделать при тех же примерно возможностях… Догнать Китай, конечно, уже невозможно. Хотя бы выравняться. Лет 15, чтобы достичь их сегодняшнего уровня, нам понадобится». В. С. Бабичев высказал мнение, что подобное отношение к Китаю в результате поездки сложилось и у В. С. Черномырдина.

Важную группу давления, выступавшую против российско-китайского соглашения 1991 г. о границе, а также за ограничение китайской миграции, составили лидеры некоторых приграничных регионов, прежде всего Приморского и Хабаровского краев (см. гл. 3). Их влияние в основном проводилось через личные встречи с руководителями страны, финансирование кампаний в СМИ, а также через Совет Федерации. Именно их позиция привела к отмене в 1994 г. безвизового режима пересечения границы, и хотя в пограничном вопросе они не добились полного успеха, но привлекли к нему внимание всей страны. Кроме того, влияние региональных властей при Б. Н. Ельцине было настолько велико, что они имели возможность принимать некоторые односторонние меры в отношении пограничного режима. Например, хабаровский губернатор В. И. Ишаев собственным решением ввел разрешительный порядок плавания китайских судов в прилежащей к Хабаровску зоне Амура (не предусмотренный двусторонним соглашением), приморские и хабаровские власти неоднократно вводили местные правила приглашения китайских туристов и т. п. В целом их влияние и энергичная антииммиграционная пропаганда создавали препятствия для развития российско-китайских связей и, в совокупности с конвульсивными действиями Москвы, создавали в пограничных вопросах полную неразбериху.