Все это, безусловно, нашло отражение в скальной пластике в Дацзу. Барельефы, созданные в горах Баодиншань, в деталях воспроизводят картину упорного труда родителей в воспитании детей и дают примеры исполнения детьми сыновнего долга в благодарность за родительскую заботу. В одной из индийских сутр рассказывается, как будущий Будда Шакьямуни оставил отчий дом и семью, однако в Дацзу он изображен почтительным сыном, которым движет любовь к своему роду. Один фрагмент барельефа живописует, как Шакьямуни навещает своего больного отца-царя, на другом барельефе Шакьямуни несет гроб с телом отца.

После картин, прямо призывающих к сыновней почтительности, скальные изображения наглядно показывают, какие ужасные наказания ожидают непочтительных детей: они погибают от удара молнии, попадают в ад, где их подвергают жестоким пыткам. Рядом с изображениями на скале несколько раз высечено следующее напоминание: "Среди трех тысяч грехов, несоблюдение сыновней почтительности -- самый тяжкий". Таким образом, в монументальном комплексе Дацзу буддизм, изначально сосредоточенный на идее индивидуального достижения счастливой загробной жизни, повернулся лицом к этике межличностных отношений и реальной жизни людей.

В образцах скальной пластики в Дацзу доминирует буддийская тематика, но в то же время в них прослеживаются следы не являющегося, по сути, религией китайского традиционного конфуцианства и самобытного даосизма. Кроме того, здесь также можно увидеть изваяния Владыки ада, Громовержца и других богов пантеона китайских народных верований и мифологии, статуи реальных проповедников буддийского учения, донаторов, финансировавших создание скульптур в Дацзу. Иерархия божеств, будд и мирян представляется неважной, допускается переступать и границы миров. Именно в этом проявилась полифоничность народной религии Китая.