Наряду с социально-экономическим развитием Тибетского автономного района имена тибетцев приобретают все более богатое содержание.

Лабацижэнь, служащий в печатном учреждении, назвал сына Соланниань. «Солан» означает счастье, «ниань» -- число 25.

Лабацижэнь отметил: "Сын родился 25 числа, номер койки в роддоме тоже был 25. Я думаю, что это число принесет сыну счастье, поэтому я назвал его Соланниань".

Лабацижэнь долго ломал голову над тем, как назвать сына. Он учитывал тибетский, китайский и английский языки.

Он сказал: "В китайском языке данное имя звучит как Солан, что означает спокойную жизнь и большое счастье, в английском языке -- Сани. Как мне известно, сани происходит от слова «солнце», поэтому данное имя означает симпатичный и солнечный. Мне бы хотелось, чтобы когда сын вырастет, он был симпатичным и солнечным парнем".

Раньше родители обращались к ламам монастыря для названия детей. В этой связи, имена тибетцев носят густой религиозный колорит, например "Доди" -- Бодисатва, "Даньцзэн" -- Будда. Некоторые малообеспеченные родители, которым не по карману было обращаться к ламам, называли детей по дню рождения, например, "Дава" означает понедельник, "Мима" - вторник.

Молодой тибетец Бяньбацижэнь родился в субботу. В тибетском языке «бяньба» означает субботу, «цижэнь» - долголетие. По его словам, в Тибете довольно много людей имеют имя Бяньбацижэнь.

Раньше из-за плохих экономических и санитарных условий в селах часто происходила гибель новорожденных. Некоторые родители думали, что в этом участвовали нечистые духи, в связи с чем они называли детей некрасивыми именами с бедным содержанием. Теперь по мере улучшения медицинских и санитарных условий в селах коэффициент смертности сельских новорожденных сохраняется на очень низком уровне. В этой связи, мало кто называет своего ребенка некрасивым именем.

Как отметил социолог, главная причина проблемы одинаковых имен у тибетцев заключается в том, что большинство из них не имеет фамилии. В старом Тибете лишь высокопоставленные чиновники и живые Будды и верховные монахи, пропорция которых от общей численности населения Тибета составляла всего 5%, имели фамилию. 95% тибетцев носили только имя.

После мирного освобождения Тибета тибетцы получили равноправный политический и социальный статус. Дворянская фамилия, символизировавшая привилегию, постепенно исчезает из реальной жизни тибетцев. Фамилия перестала быть «атрибутом» тибетских знатных слоев.

Ученый-социолог Гсан, чья семья из поколения в поколение занимается земледелием, пытаясь отличить себя от других тибетцев с таким же именем Гсан, взял себе фамилию Дуйлун, которая происходит от названия места его рождения.

Сотрудник Тибетской академии социальных наук Гсанъиси сказал: "Изменение имен тибетцев отражает общественный прогресс и перемены в Тибете".