«Гань-бэй» – до дна!

К сожалению, у китайцев никогда не было привычных для нас «вкусных» алкогольных напитков – шампанского, ликеров, наливок, коньяка, виноградных вин... Они всегда пили лишь водку, а потому консерваторы и в этом: более деликатесные напитки, пришедшие с запада, им непривычны.

Сейчас на китайских заводах уже производят сухие вина, однако опыта у них в этой области еще очень мало. Зато пиво они делают очень вкусное! Во время застолий китайцы любят выпить, но пьют небольшими дозами (у них очень маленькие рюмочки), а потому сильно не пьянеют. Ни пьянства, ни алкоголизма в широких масштабах в Китае нет. Но китайские мужчины любят бравировать, преувеличивая степень своего опьянения. Любимым в народе персонажам – реально жившим людям и мифическим героям – китайцы любят приписывать пьянство и нередко изображают их в непотребно пьяном виде.

Так, например, великого поэта Ли Бай, чаще всего, изображают нелепо размахивающим руками, в одной из них – рюмка. Либо он предстает перед нами спящим после попойки, обняв упавший кувшин, из которого вытекает вино.

Любимого в народе Цзи-гуна (ламаистский монах) я редко видела в фарфоре, в дереве или на картинках без рюмки, жбана или чайничка с вином. Спиртное – его неприменный атрибут. Еще один известный герой, полумифический Чжун Куй, нередко изображается сидящим рядом со жбаном вина в смешном виде, когда черти прыгают по нему, развлекаясь и забавляясь его одеждой. А один из самых распространенных сюжетов о восьми бессмертных – «захмелевшие на пиру бессмертные». Так что отношение к алкоголю – вполне легкомысленное.

Если компания собирается за столом, то никто не произносит тостов, тем более остроумных, душевных или глубокомысленных. Время от времени кто-то, обращаясь к другому (чаще даже не словами, а – встретившись взглядом), слегка поднимает чарку в знак приветствия, и эти двое выпивают, иногда молча показывая затем друг другу дно пустой рюмки. Если же что-то и произносят, то, в основном, «Гань-бэй!» («Чтобы дно было сухим», т.е. «До дна!»).