Для сегодняшней молодежи песни 80-х годов могут казаться устаревшими. Для тех же, чья юность пришлась на эпоху длинных волос, тяжелого металла и рваных джинсов, старые песни означают гораздо больше, чем просто музыку.

В особенности это утверждение верно в отношении певца Чжао Ижаня.

"Мне кажется, я так и не вышел из своих 80-х" - говорит 42-летний Чжао, которого называют "Лаода" ("Большой брат"). "Для меня 80-е навсегда останутся временем незапятнанных надежд и борьбы".

Эти его слова объясняют, почему вышедший в 2001 году альбом называется "Живя в 1988-м", этот альбом стал сборником популярных старых песен - таких, как "Луна разговаривает с моим сердцем", "Невыносимое одиночество", "Следуй своему чувству" и "Ты меня любишь".

Хотя только одна песня альбома - "Белый храм" - написана Чжао, его исполнительское мастерство привлекает большое число поклонников. И дело тут не только в ностальгии по ушедшим годам - в творчестве Чжао старые хиты обогащены его жизненным опытом.

В 1988 г. Чжао было 25 лет, и, несмотря на то, что он не стал учителем, как большинство его однокашников по химфаку Шэньсийского пединститута, он наслаждался каждым днем своей жизни, насыщенной музыкой и пением. Он работал в доме культуры своего родного Иньчуаня, административного центра Нинся-Хуэйского автономного района. Танцзалы домов культуры были в то время чрезвычайно популярны - под музыку в исполнении Чжао одновременно танцевали от 1 до 2 тыс. чел. В скором времени Чжао получил прозвище "Король ударных инструментов".

Слушая исполнение тех песен сотни и тысячи раз, Чжао навсегда запомнил их. Через десять лет, попытавшись исполнить эти песни на гитаре, он обнаружил, что они легко "всплыли" в его памяти, и ему не приходилось сверяться с текстом или нотами тех или иных песен.

Он стал петь в 1998 г. - в то время он жил спокойной жизнью в тихом дома в пригороде Пекина и только-только избавился от пристрастия к героину, который употреблял с 1993 года. Перед тем Чжао странствовал из города в город. Это были 90-е годы. Выступая с концертами на ударных инструментах в провинции Фуцзянь (Восточный Китай), он заработал большие деньги, но потратил их все на героин. У него даже не было своей гитары.

Однажды он позаимствовал старую гитару у соседа и сформировал репертуар песен, которые хотел исполнять. Одной за другой он дал этим песням новую жизнь. Он переработал около 30 песен, но позднее отказался от почти половины из них, поскольку счел, что их слова не выражают его чувств.

Оставшиеся песни вошли в его репертуар странствующего барда, хотя он и не считал сам себя певцом. Очень быстро он понял, что не сможет зарабатывать на жизнь пением в барах - "Я не могу петь, не вкладывая душу в пение, как это делают в барах. Не могу делать деньги на пении в барах" - говорит Чжао. Он родился в семье исполнительницы пекинской оперы, и поэтому "может петь только всей душой", как его мама.

Хриплый голос Чжао и даже иногда неправильное пение не мешают певцу дотрагиваться до сердец слушателей, вкладывая все свое счастье и всю печаль в песню.

"Девяностые - время бурного развития Китая - для меня лично остались бледным и бесцветным периодом жизни - говорит Чжао. - Я остался в прошлом, и я до сих пор живу старыми песнями".

Чжао, бывший в свое время "королем ударных", сегодня считает пение лучшим способом самовыражения. Помимо популярных композиций 80-х гг., в репертуар Чжао входят тибетская песня "На Золотой горе" и песня "Солнцеворот", вышедшие в свет в 2000 г., но, по мнению Чжао, отражающие дух рок-музыки 80-х.

По мнению некоторых, исполнительское мастерство Чжао испытало серьезное воздействие блюза. По его словам, блюз имеет мало отношения к его творчеству, хотя духовно ему близок.

"Иногда я не могу быть самим собой в реальности, но я всегда настоящий в своих песнях" - говорит Чжао.

(Китайский информационный Интернет-центр China.org.cn) 21/12/2005