После 10-летнего марафона переговоров, огромный китайско-российский торговый контракт по поставкам природного газа был наконец подписан 21 мая. Несмотря на то, что детали по оглашению тарифов не были объявлены, российское акционерное общество Газпром заявило, что общая стоимость подписанного на 30 лет китайско-российского договора по поставкам природного газа составляет приблизительно 400 миллиардов долларов. Это один из крупнейших энергетических договоров в истории, который является одновременно самой крупной торговой сделкой в истории китайско-российских отношений.

Газовое соглашение между Россией и Китаем естественно привлекло всеобщее внимание. Ведь оно не только может изменить механизм ценообразования на международном газовом рынке, и повлиять на будущие ценовые изменения, но и привести к разного рода интерпретациям с геополитической точки зрения. Особенный интерес у экспертов вызывает вопрос, кто заработает, а кто потеряет в этом крупном проекте.

Неважно насколько эффективным окажется китайско-российский газовый проект, но контракт прежде всего остается контрактом. Чтобы не было проигравшей стороны, необходимо только не отступать далеко от уровня рыночных цен и соответствовать китайско-российским двусторонним требованиям стратегии энергоресурсов. Изучая китайско-российский коммерческий газовый контракт таким образом можно сделать ясный вывод.

С точки зрения эффекта соотношения цен, агентство Синьхуа подтвердило, что начиная с 2018 года, Россия начнет поставлять газ в Китай по восточному ответвлению китайско-российского газопровода, и объем поставляемого газа будет расти из года в год, чтобы достичь в итоге годового объема в 38 млрд кубометров в год при общем сроке договора в 30 лет. Если информация, предоставленная Газпромом об общей стоимости контракта в 400 млрд долларов США соответствует действительности, то по контракту цена будет равняться 350 долларам за тыс кубометров. Между тем цена, по которой Россия продает в газ ЕС, составляет 369 долларов за тыс кубометров, а Китай импортирует газ из Центральной Азии по цене, составляющей приблизительно 353 доллара за тыс кубометров. Это вовсе не «на 40% ниже, чем цена на российский газ», как об этом заверяли слухи. Цены китайско-российского соглашения не сильно отклоняются от среднего уровня тарифов. Другие данные, которые можно сравнить с данным контрактом, это нынешние потребительские цены на газ в Шанхае, которые приближаются к 400 долларам за тыс кубометров.

С точки зрения ценового механизма контракта, в долгосрочных договорах необходимо учитывать инфляционный фактор и выяснить, не связан ли контракт с ценовым механизмом на нефть? Кто несет ответственность за продолжение строительства трубопровода? Будут ли осуществляться правила оплаты по модели поставок российского газа на Украину? Ранее, основная причина, по которой переговоры между Россией и Китаем замедлялись, была связана с тем, что стороны не достигли консенсуса в вопросе продолжения строительства газопроводов. Связанные с этим проблемы вновь появились и при подписании договора в этот раз. Президент России Владимир Путин заявил 21 мая, что Россия планирует инвестировать 55 млрд долларов в разработку природного газа и в строительство газопроводов, а Китай предоставит в этих целях приблизительно 20 млрд долларов. Кроме того, по некоторым данным, поставки российского природного газа в Китай должны производиться без предоплаты. Эти прорывные достижения в ходе переговоров демонстрируют, что обе стороны готовы взять на себя риски и вместе пользоваться выгодой от этого контракта. Тут речь не идет об односторонних преимуществах.

С точки зрения требований энергетической стратегии двух сторон, Китай должен направить все более активные усилия на привлечение и использование экологически чистых источников энергии, с тем чтобы иметь возможность контролировать «три высоких» производственных мощности и создавать базовые условия для рационального использования окружающей среды. Массивный рост импорта газа, похоже, поможет реализовать новую стратегию развития. Значительный масштаб российского экспорта также поможет оптимизировать обстоятельства экспорта энергоносителей, поддерживая инициативность данной стратегии.

На основании этого очевидно, что в китайско-российском газовом соглашении нет проигравшей стороны. Наоборот, это может положить начало для обеих сторон, чтобы они стали победителями на международном энергетическом рынке. Действительно, с производственными мощностями России в области энергоресурсов и спросом на них Китая, а также платежеспособности этой страны, странно, что в прошлом не эти страны обладали правом на ценообразование на международном рынке энергоносителей. Трудно сказать имеется ли коварство в заявлениях, что одна сторона выиграет от контракта, а другая – проиграет.