Белогвардейские войска до ухода из района российского Приморья насчитывали 9000 человек и имели 3000 лошадей. Их сопровождали семьи, масса раненых и больных. 1 ноября 1920 года большая партия белогвардейцев перешла границу, вступив в Хуньчунь. Во второй декаде декабря 1922 года они с согласия местных властей Северо-восточного Китая начали перебираться в Цзилинь, разделившись на несколько групп по профессиям и землячествам. В феврале 1923 года это перемещение завершилось. Все белогвардейцы были устроены в приюте, где прожили вплоть до осени того же года. Впоследствии часть этих беженцев вернулась в Россию, часть отправилась в США, остальные остались в районах вдоль КВЖД или переехали в Шанхай, Тяньцзинь и другие места.

С начала 1918 года много российских беженцев появилось в Шанхае. Некоторые из них прибыли через Харбин, Тяньцзинь, другие – из Владивостока по морю. Только за период с января по апрель 1918 года в Шанхае появилось свыше тысячи россиян. Сравнительно крупная партия беженцев в количестве 1000 человек прибыла сюда 4 декабря 1918 года на английском пароходе, следовавшем через Индию. Власти шанхайского сеттльмента отнюдь не приветствовали масштабное вступление беженцев из России. Они распространили сотни листовок, уговаривая тех не рваться слепо в Шанхай, взывали к пароходным фирмам о содействии в прекращении этой миграции.

В третьей декаде октября 1922 года глава временного Приамурского правительства М. К. Дитерихс приказал всем войскам белой армии отойти от Никольск-Уссурийска и Владивостока. Те белогвардейцы, что побогаче, отбыли на пассажирском пароходе “Лорестон” в Шанхай. Однако, на нем поместилось лишь 400 человек, остальные несколько тысяч военнослужащих белой армии с семьями и другие беженцы отбыли из Владивостока под командованием контр-адмирала Старка и Безуара, разместившись на 30 судах – крейсерах, канонерках, транспортных кораблях, ледоколах, баржах, тральщиках, кораблях по борьбе с контрабандой, катерах. Некоторые из этих судов были изношены и непригодны для продолжительного плавания. По полпути два из них, не справившись с штормом, затонули, 134 человека погибли в море. Первым портом, в который прибыла эта пестрая флотилия, был Гензан на Корейском полуострове. Но тамошняя японская власть запретила россиянам высаживаться на берег. Американское общество Красного креста и консулы разных стран повели с ней переговоры, и японцы согласились, чтобы женщины, дети, больные и раненые из числа беженцев высадились на берег. Пополнившись в Гензане продовольствием и топливом, флотилия Старка отправилась 21 ноября в дальнейшее плавание. 23 ноября она прибыла в Пусан, расположенный на юге Корейского полуострова, но местная японская власть также запретила россиянам высадку на берег. 2 декабря флотилия покинула Пусан и продолжила плавание на юг, к Шанхаю. Начиная с 5 декабря 1922 года, корабли под командованием Старка один за другим подплыли к Усункоу под Шанхаем. По сообщению газеты “Шэньбао”, на 14 российских судах, прибывших в порт Усункоу, было примерно 3000 беженцев. 19 декабря в Шанхай прибыло еще одно российское судно с 200 беженцами на борту. Число прибывших в Шанхай российских кораблей достигло 15.

Весть о прибытии группы российских кораблей в Шанхай вызвала пристальное внимание китайского правительства. Шанхайские власти распорядились, чтобы водная полиция воспрепятствовала высадке российских беженцев на берег. Состав их был сложным: белогвардейские матросы, курсанты в возрасте от шести до шестнадцати лет. Имелись также лица свободных профессий, инженерно-технический персонал. По прибытии в Усункоу флотилия Старка попросила разрешение войти в порт, но получила отказ. Китайские власти ответили, что для этого надо предварительно разоружиться. Главнокомандующий китайскими военно-морскими силами специально послал в Усункоу для защиты Шанхая два военных корабля.

После прибытия в Шанхай российской флотилии тамошние военные и политические круги неоднократно обсуждали, как разрешить проблему. 11 декабря представители китайского общества Красного креста совместно с представителем начальника филиала американского общества Красного креста в Шанхае провели переговоры с бывшим российским консулом в Шанхае, начальником Управления по делам российских эмигрантов Гроссе о решении проблемы этих беженцев, но это никаких результатов не дало. Сам Старк высадился на берег для обсуждения этого вопроса с китайскими властями. 14 декабря Старк и Гроссе созвали совместное совещание на российском корабле возле Усункоу. Было решено отплыть от Шанхая, но цель, куда плыть, не была определена. 15 декабря 1922 года шанхайские власти получили указание от пекинского правительства о недопущении пребывания российских беженцев в морской акватории Китая и обязательном отплытии российских кораблей от Усункоу до рождественских праздников. Старк под предлогом нехватки продовольствия и угля, а также невозможности некоторых судов продолжать плавание без проведения ремонта раз за разом оттягивал время отплытия. В отношении этой белогвардейской флотилии ВЦИК издал указ об амнистии, подписанный. В указе говорилось, что Старк и все беженцы будут освобождены от наказания, если вернутся на родину до 1 января 1923 года и возвратят правительству военные корабли и прочее государственное имущество. Однако Старк решил отказаться от советской амнистии. 10 января 1923 года российские корабли направились в Манилу (Филиппины). На них отплыло более 800 человек, остальные беженцы сошли на берег. Оставшиеся там на территории российского сеттльмента беженцы впоследствии стали ядром российской эмиграции в Шанхае. Те беженцы, что отплыли с флотилией Старка, позднее пересели на военное транспортное судно, направлявшееся в США, и 1 июля 1923 года прибыли в Сан-Франциско.

14 сентября 1923 года, уже после того, как 15 российских кораблей под командованием Старка отбыли от Шанхая, около Усункоу появились другие 3 российских судна. На борту насчитывались 746 человек, во главе был генерал Глебов. Шанхайские власти потребовали от них покинуть китайскую акваторию в течение 48 часов, но Глебов оставил это требование без внимания. Впоследствии шанхайские власти разрешили пассажирам российских кораблей высаживаться на берег для отдыха поочередно по 24 человека. Начиная с мая 1924 года, соответственно с началом летней жары на российских судах стало расти число больных, грозило распространение инфекций, и Глебов обратился к китайскому правительству с просьбой разрешить русским беженцам высадиться на берег. Затем он через Шанхайское управление по делам российской эмиграции попросил шанхайские власти предоставить место на берегу реки Хуанпу для поочередного временного проживания российских беженцев. Шанхайские власти, исходя из соображений гуманности, согласились с их отдыхом на берегу с условием, что каждая смена численностью по 200 человек будет находиться там по 10 дней, а суммарный срок не превысит двух месяцев.

После восстановления 31 мая 1924 года дипотношений между Китаем и СССР часть русских эмигрантов захотела вернуться на родину, другие продолжали держаться антисоветской позиции. Группа беженцев во главе с генералом Анисимовым тайком связались с консульством СССР, которое пообещало оказать им помощь. 28 марта 1925 года группа казачьих офицеров и солдат во главе с генералом Анисимовым явилась в генеральное консульство СССР в Шанхае и подала заявление о намерении возвратиться на родину, обязавшись вернуть советскому правительству военное судно, состоявшее под командованием Анисимова. Консульство направило своих сотрудников для приемки этого судна, которое 5 апреля, имея на борту примерно 240 офицеров и рядовых, отправилось под командованием генерала Анисимова от Усункоу во Владивосток. К 1927 году в Шанхае из подчиненных Глебова оставались лишь 120 человек, которые позднее вступили в Русский полк Шанхайского волонтерского корпуса.

Ли Сингэн ( Бюро переводов при ЦК КПК )

(Китайский информационный Интернет-центр) 10/01/2003